Американские горки. Шугар Рэй Леонард

« Я чувствовал себя комфортно в ринге. Мое сердце становилось ледяным». Шугар Рэй Леонард

Легендарный  чемпион  говорит о сексуальном насилии, кокаине и алкоголе, а также о том, как он побил несколько сильнейших боксеров мира.
«О, мужик, это страшно…» — говорит Леонард. Его глаза широко раскрыты и он сжимает мою руку. «Это поражает меня как удар молнии. Просто удивительно, что делает с нами истина».

Даже тогда, когда он напуган, Леонард все еще выглядит на миллион долларов. Красивое лицо и сверкающая улыбка остается, даже если позади много лет боли и страданий. После эпических битв против Уилфреда Бенитеса, Томаса Хернса, Марвина Хаглера и Роберто Дюрана, Леонард вел свое собственное сражение. Сражение в одиночку. 55 лет, на протяжении нескольких десятилетий он боролся с ужасными тайнами. До него дважды, когда он был мальчиком, сексуально домогались мужчины среднего возраста. В то же время его недавние искушения с наркотиками и алкоголизмом доводили его до грани, когда многие, казалось бы, готовы переступить последнюю черту…

ПРИМЕЧАНИЕ: В своей автобиографической книге Рэй писал, что в юном возрасте он подвергся сексуальному насилию со стороны «известного тренера олимпийской команды». Леонард вспоминает, как он сидел со своим тренером в автомобиле на пустынной автостоянке, слушая как его тренер, которому было тогда за сорок, рассказывал молодому боксеру о том, насколько важна золотая олимпийская медаль для его будущей карьеры. Леонард был воодушевлен и полон надежды. Любой молодой боксер на его месте испытывал бы схожие чувства. Но чуть дальше Рэй Леонард пишет: «Я даже не успел понять, что происходит, как вдруг он расстегнул мне молнию на брюках и засунул туда руку. Вслед за рукой последовал его рот. Я не закричал. Я даже не посмотрел на него. Я открыл дверь и убежал».

Это интервью с одним из величайших боксеров в истории, но Леонард  реагирует грубо и непосредственно. «Повтори мне еще раз, что он сказал» — призывает он.

И поэтому, я рассказал более подробно, как много лет назад в Лас-Вегасе, Хью Маккливанни, великий писатель о боксе, который тогда работал обозревателем, терпеливо слушал, пока я болтал попусту о «дурных намерениях» Майка Тайсона. Маккливанни глубокомысленно улыбнулся и спросил, что я думаю об уходе Рэя Леонарда из бокса. Тогда, я видел бои Леонарда только по телевидению и немного знал о грандиозном артистизме Сахарного. Маккливанни был поражен до глубины души. Он начал говорить живо о тяжелом куске льда, который Леонард хранил в своем храбром сердце. Шугар Рэй, должно быть, пережил ужасную темноту, чтобы бороться с таким пугающим блеском.

«Это верно»,  говорит Леонард. «Это именно то, что я чувствовал. Каждый раз, когда я выходил на ринг, я чувствовал, что у меня в сердце был чип льда. Мой брат, Роджер, видел это, когда мы спарринговали. Я двинулся к нему и он сказал: «Стоп, Рэй! Посмотри на свои гребаные глаза. Ты выглядишь так, как будто  хочешь убить меня!»   Может быть я использовал то, что случилось со мной на улице, в тот момент, когда попадал в ринг».

«Но это было подсознание. Разве я так тяжело боролся, потому что был удручен сексуальным насилием? Насколько мне известно — нет. Снаружи, я не конфронтационный парень. Даже если я привык говорить по телевизору, на самом деле я сдержанный и тихий — почти застенчивый. Но я мог бы быть жестким парнем в ринге, потому что чувствовал себя уверенно».

Леонард смотрит вверх на солнечные лучи, которые проходят сквозь окна его Лондонского отеля.   «Я прошел через настоящую темноту, но ринг был моим светом. Это было единственное место, где я чувствовал себя комфортно. Я мог контролировать то, что происходило на ринге. Мое сердце оказалось ледяным».

Даже после победы на Олимпийских играх 1976 года, Рэй почти забросил бокс. Он говорит, нарушая анекдот о том, как близко он подошел к тому, чтобы начать принимать героин всего лишь через несколько месяцев после того, как он выиграл золото в Монреале. «Я хотел быть как Брюс Дженнер», говорит он о белобрысом американце, который выиграл десятиборье на тех же Олимпийских играх. «Но он был белым и через несколько недель после игр,  я снова чувствовал себя ниггером».

Отчаявшийся  Леонард оказался в квартире, где группа чернокожих мужчин вводили друг другу дозы героина. Он умолял их: «Вколи мне, мужик, вколи мне».

Леонард показывает мне руку и вспоминает, как один из наркоманов завязал шнур вокруг его руки, чтобы сделать его вены более заметными. Старый боец сокращает разрыв между своим большим и указательным пальцем до нескольких миллиметров. «Я был в невероятной близости от иглы. Но один парень вмешался, он сказал: «… Эй, Рэй, не губи свою гребанную жизнь. Ты чемпион, мужик.» Эти парни пребывали в несбыточных мечтах и засыпали навсегда, но у них хватило ума сказать : «Нет, Рэй!». Эти парни зависают в несбыточных мечтах, но они дали мне понять, что чтобы не оступиться, достаточно всего лишь сказать внутри себя «Нет, Рэй!».

Спустя годы, он уступил кокаину и выпивке. Леонард говорит устало: «Я пошел на эту бурную поездку на американских горках. Я пришел из ниоткуда и добился невероятной славы и богатства. Но я много работал. У меня была дисциплина и решимость. Во мне был лед».

Мухаммед Али был одним из первых, кто выразил признание чрезвычайной решимости Леонарда. «Я не мог в это поверить», говорит Леонард. «Вскоре после этой сцены с иглой меня пригласили на третий бой Али против Кена Нортона [в сентябре 1976 года]. Нортон выиграл первый, второй Али. Тяжелый день впереди для Али».

Он попросил меня о встрече в его раздевалке перед боем. Это было ошеломляюще, что Али мог думать о том, чтобы я стал профессионалом за несколько минут до гонга. Он сказал: «Убедись, что никто не управляет тобой. Будь сам по себе, парень».

Леонард обошел промоутерские сети Дона Кинга и Боба Арума и ковал свой собственный, намеренно независимый путь. Он тесно общался с белым адвокатом, Майком Тренером, который вел его через минное поле промоушена и следовал инструкции Али, как зарабатывать и хранить большую часть своих миллионов. Тем не менее, наследие Леонарда в боксе пылает наиболее рьяно, чем у бойцов, выступавших под крылом известных промоутеров.

Мы снова возвращаемся к старым боям. Он показывает мне, насколько сильно он с удовольствием смакует воспоминания о Дюране, Хаглере, Хернсе. Он рассказывает о переживаниях в те ночи в графических и сложных деталях. Леонард  рассказывает завораживающие истории, некоторые из которых, несколько дней спустя, до сих пор остаются в моей голове.

«Джо Фрейзер сказал, что Роберто Дюран был похож на Чарльза Мэнсона», Леонард хохочет. «Боже, Дюран был так силен и жесток. Некоторые люди там, на улицах, могут выстрелить  тебе в лицо, а затем пойти и спокойно съесть свой обед. У них нет совести. Дюран был таким. Это волновало меня, меня волновал Дюран, поэтому эта мысль была так противна. Он добрался до меня в первом нашем бою».

Леонард потерял свой непревзойденный рекорд в бою с Дюраном в июне 1980 года. Но, спустя пять месяцев, Леонард подошел к матчу-реваншу с другим планом на бой. «Мой брат Роджер посоветовал мне его. Это был план Роджера, но я сначала подумал, что он под наркотой. В спортзале он сказал: «Ты должен разозлить его». Я сказал: «Ты шутишь??», но Роджер продолжал говорить мне: «Ты должен привести в замешательство этого парня. Ты должен сделать так, чтобы в бою с тобой он сошел с ума».

«В матче-реванше с Дюраном я был умным боксером, но, периодически я начинал дурачиться. Я выбрасывал эти сумасшедшие удары-боло и зрители смеялись. По-настоящему смеялись. Я видел в глазах Дюрана, что ему это очень не нравится. Он был плохим хулиганом, но здесь я был лучше него. В конце концов, он просто ушел. Он вскинул руки в отчаянии и ушел. Он никогда не понимал, какие последствия это окажет на всю его оставшуюся жизнь. Но этот бой  не должен диктовать его наследие. Дюран был великим бойцом».

В этот момент Леонард говорил искренне. И теперь в его голосе чувствуется почти нежность к Дюрану. «Я помню, что видел его в ту ночь, когда мы покинули арену. Я был в своей машине. Он ехал на заднем сиденье своего автомобиля. Каковы были шансы, что это произойдет после одного из самых  больших боев в истории? Я подумал – Черт, Дюран. Я помахал ему рукой и он поднял руку мне в ответ. Но его глаза были пусты и будто бы лишены жизни».

«Это по-прежнему гложет его. Я не думаю, что не было бы дня, когда он не вспоминал об этом. Потому что это один из тех моментов в спортивной истории, которые очаровывают людей».

Леонард победил Дюрана снова, затем побил Хернса, их второй поединок закончился ничьей. Его идея возвращения в ринг в 1987 в бою против Марвина Хаглера потрясла мир. Леонард с невероятным хладнокровием вырвал победу решением в бою со свирепым Хаглером, который до сих пор не может простить его. Но более значимой для Леонарда теперь стала жизнь вне ринга. Как и многие бойцы он чувствовал себя потерянным, когда его боксерская удаль ускользнула от него. У него по прежнему были деньги и огромный отряд помощников, множество подобострастных поклонниц. Но Леонард начал использовать кокаин, как способ преследования той интенсивности и энергии, которую он когда то испытывал, будучи боксером.

«Наркотики были на первом месте, но алкоголь также стал для меня серьезной проблемой».

«Моя [вторая] жена, Бернадетт, была обеспокоена по поводу всех этих откровений — Насилие, наркотики, алкоголь. Когда я начал писать книгу,  у нас один ребенок был в четвертом классе и еще один в шестом классе. Моя жена волновалась, потому что она думала как жена, и как мать, которая пыталась защитить детей. Но если бы я продолжал подавлять эти ужасные тайны, это бы, наконец, убило меня. Я не возражаю против этого, говоря об этом, я иногда плачу. Но теперь, я чувствую такую легкость…»

Когда Леонард присутствовал на первом анонимном собрании шесть лет назад, его немедленно узнали. «Вы могли бы сказать, что я был новичком, потому что Я сказал: » Привет, меня зовут Рэй Леонард. Они сказали: «Просто ваше имя, Рэй, это все, что нам нужно. Потребовалось много времени, прежде чем я мог бы сказать: «Привет, я Рэй и я алкоголик. Я подошел к своему концу». Но даже в случае, когда  я открываю мини-бар, я немного задумываюсь. Одна часть в моей голове говорит: «Давай, ты можешь сделать это. «Другая противоречит. Нет!  Я должен оставаться сильным».

«Вы знаете, моему  отцу в июне исполняется 90 лет. Он рассказывает мне одни и те же истории каждый раз, когда я иду к нему. Через пять минут, он начинает рассказывать их снова и снова. Но он старый. Он прожил в браке 62 года с моей матерью».

«Раньше мне было трудно придти к нему и я его никогда не навещал, если был выпивший или в моем теле были еще какие то вещества. Я был слишком мягок с собой. Но это не способ жить. Было трудно – потому что мы все знаем, какой иногда становится жестокой наша жизнь. Но я почувствовал, что-то особенное, когда я недавно был там, мы сидели и пили кофе, и я сказал: » Папа, ты знаешь, что я здесь, и я до сих пор не пью.. . я не пил на протяжении нескольких лет. Он посмотрел на меня и сказал: «Сын, я так горжусь тобой». Это было так приятно».

«Это была адская поездка, но я сошел с Американских горок. Я бы не стал ничего менять, потому что ошибки и боль так же важны, как и все большие бои. Они заставили меня стать тем, кем я являюсь сегодня. Шугар все еще там, на заднем плане, но Рэй все еще здесь… Я просто Рэй Леонард».

«It’s as simple, and as sweet, as that».

Подготовил Александр Амосов