Мурат Гассиев рассказал о том, как поменялась его жизнь после боя с Усиком

Известный российский боксер Мурат Гассиев в одном из своих интервью рассказал о том, как поменялась его жизнь после поединка против Александра Усика.

— Как изменилась ваша жизнь после боя с Александром Усиком?

— Скучно без двух чемпионских поясов!.. А так на самом деле ничего не поменялось. Просто в том бою не получилось победить, в остальном все осталось как было.

— Какие эмоции были во время боя? Со стороны в некоторых моментах казалось, что было какое-то отчаяние и непонимание, что с соперником делать.

— Непонимания не было. Я знал, что мне надо было сделать. Он левша, мне нужно сделать шаг или три удара нанести и левой закончить. Но он мне не давал этого делать, и я на это злился.

— Злость все-таки была?

— Да, на себя. Потому что это элементарно, я могу это сделать, а у меня не получается.

— Как правило, в момент, когда что-то не получается, мы не всегда можем сообразить, как нужно действовать. А потом понимание пришло?

— Просто 21 июля он воспользовался своим шансом меня обыграть — на ногах, в скорости, во всем на двести процентов. Просто он был готов на 1000%, а я – на 500%, вот и все.

— Травма никак не повлияла на бой?

— Нет, травмы я часто получал. Он просто был очень хорошо готов.

— Тяжело об этом вспоминать?

— Нет. Я расстроился ровно на 10 минут, начиная с того момента, как вернулся в раздевалку. Десять минут – и все это забыл. Точно так же, если бы я выиграл, порадовался бы 10 минут и забыл.

— Всегда так происходит?

— Это мое обычное состояние. Я сколько раз выигрывал, радовался, а на следующий день просыпался — ничего не поменялось, нужно двигаться дальше. Так же и сейчас проиграл — и больше ни в коем случае не хочу этого никогда повторять и всем желаю только побед. Потому что ты не знаешь, что будет после проигрыша, может тебя это сломает, а может сделает сильнее, но лучше это не проверять. Выигрываешь – лучше, чтобы так всегда и было.

— Вас это и не сломало, и не сделало сильнее? Вы просто это забыли?

— Ни в коем случае не сломало, наоборот – открыло глаза на разные вещи, на то, что нужно сделать, каких ошибок не допускать в дальнейшем. Это был большой урок для меня.

— Каких ошибок теперь надо стараться не допускать?

— Элементарно — воспользоваться услугами диетолога. Если бы я так поступил, вес бы правильный сделал и, думаю, бой был бы поинтереснее.

— Не было желания закрыться ото всех и ни с кем не общаться?

— Нет, я общался со всеми, просто не давал интервью.

— Почему?

— Потому что иногда вопросы задают одни и те же: почему, почему? А вот на интересные вопросы отвечаю  с удовольствием. Не только про спорт, на разные темы пообщаться – вот это интересно.

— Вы говорили, что сейчас посвящаете время семье, отдыху. Что-то интересное за это время успели сделать, что, может быть, давно хотели?

— Турнир организовал по боксу среди любителей для детей 12-13 лет. Давно хотел, не было возможности, сейчас удалось, вроде неплохо получилось. Дом начал строить в селе. Это самые яркие события за это время.

Никуда не поехал отдыхать, все время во Владикавказе находился. Съездил в Екатеринбург на бокс и в Челябинск один раз. А так — День сурка. Но мне нравится дома, хоть и бывает скучно, но на душе спокойно.

— На самом деле ведь не часто такая возможность бывает, постоянно сборы.

— Да, за последние лет восемь я дома максимум по 1-1,5 месяца был, постоянно на сборах или на боях. Сейчас дорожу этим временем и стараюсь по максимуму находиться дома.

— Мама, наверное, счастлива?

— Да. Она рада, что я дома, говорит, что это мне на пользу, что надо морально отдохнуть.

— Она же была на бое в Москве?

— Да, в Москве, в Сочи была, на бое с Лебедевым тоже, а вот в Америку ей визу не получилось открыть.

— Как она воспринимает это, не тяжело смотреть на поединки?

— Нет, нормально. Раньше было тяжелее. Конечно, ребенка бьют на ее глазах, — это неприятно, но она сильная, держится.

— А вам не тяжело?

— Не чувствую, что близкие там. Я знаю, что мне нужно это сделать, выйти и выиграть любыми путями. Конечно, хочется своих близких порадовать, но в первую очередь нужно победить.

— Я помню, вы рассказывали, что зашли в раздевалку перед боем с Лебедевым и икону поставили первым делом. Вы всегда икону с собой носите?

— Да, всегда с собой. Это с Аланского монастыря. У нас в Осетии мужской монастырь, и отец Георгий всегда передает мне икону. Я ее ставлю в раздевалке, помолился и вперед. Это святой Георгий Победоносец.

— Насколько большую часть в вашей жизни занимает вера?

— Я верующий человек, но буду честен и не скажу, что постоянно хожу в церковь или пост держу, знаю праздники. Но внутри себя я верю, молюсь, это мне помогает. И всем желаю этого же, внутри себя надо верить – неважно христианин ты или другой веры.

— Молиться перед боем – это уже традиция?

-Да, и перед дорогой, перед самолетом тоже.

— А есть еще какие-то суеверия, может?

— Да, надо тренироваться просто. Это самое главное суеверие и главная традиция. Хорошо потренировался – честен перед собой. Если проиграл, значит или соперник лучше тренировался, или сегодня его день был. Главное – быть честным перед собой, знать, что ты сделал все. Я так к этому отношусь.

— Никогда не давали себе поблажек на тренировках?

— Бывало, конечно. Ну вот, например, если на подтягиваниях нужно было определенное количество за 10 минут сделать, я мог за 13 минут, но делал все. Без этого не бывает, любой спортсмен где-то себя жалел. Чувствуешь же свой организм, свой предел, где-то сбавить надо немножко нагрузку.

— Есть сейчас желание быстрее вернуться к тренировкам?

— Я люблю тренироваться, я по 10 месяцев в году на тренировках, уже привык к этому. Утром рано всегда просыпаюсь, по привычке, в 6-7 утра. Уже чешутся кулаки, хочется тренироваться. Вес хочется скинуть.

— Много набрали?

— Десять килограмм.

— Их будет легко скинуть?

— Не совсем легко, но терпимо. Вот 15 кг уже тяжелее.

— Поэтому задумывались о переходе в супертяжелый вес?

— Просто интересно попробовать, это престижная весовая категория. Первый тяжелый благодаря Всемирной боксерской суперсерии стал более популярен. А супертяжелый — интереснее.

— Благодаря суперсерии, кстати, к вашей категории гораздо выше интерес стал. Может быть, теперь и количество зрителей вырастет, и деньги?

— Да, это было бы здорово. Желательно, чтоб чаще по телевизору показывали, чтоб люди знали бойцов. Поживем – увидим, посмотрим, как второй сезон пройдет.

— Говорят, что второй сезон менее интригующий.

— Я бы не сказал, хорошие бойцы собрались.

— Говорили о возможности провести ваш бой в Краснодаре, как сами на это смотрите?

— Отлично, я везде рад боксировать. Где только ни боксировал – ринг везде одинаковый. Хочется, конечно, чтобы арена была больше, чтобы люди пришли, посмотрели, а так разницы нет.  Конечно, в России бы хотелось большой бой опять провести.

— Классно было в Сочи, в Москве, когда выходите на арену, а там тысячи человек?

— Я не чувствовал особо, для меня будто тишина – я иду и настраиваюсь. Когда в Екатеринбурге был бой у Алояна и Файфера, думал, сейчас посмотрю, как это будет со стороны. Интересно, думаю, так же было в Сочи и Москве?

— По моему мнению, боксерский вечер в Сочи – это одно из лучших шоу в России.

— Да, мне тоже в Сочи понравилось. В Москве мне не очень понравилось, я проиграл.

— Многие, кто не поехал в Сочи, смотрели по ТВ и жалели, что не поехали.

— Ничего, еще будет возможность. Обещать не могу, но постараюсь сделать все возможное, чтобы радовать и приносить победы.

— Недавно вам Умар Назарович Кремлёв подарил автомобиль. Поехали на ней во Владикавказ?

— Хотел бы еще раз поблагодарить за такой подарок Умара Кремлёва и Федерацию бокса России! Но сам так далеко не поехал, на автовоз машину загрузил. Это Умар любитель выдвинуться куда-нибудь на автомобиле, а я через 2-3 часа дороги спать хочу.

— Какие ближайшие планы, сколько еще не тренироваться?

— Точно не знаю. Восстановительные тренировки для плеча я уже начал, потом будут пробежки, уже поинтереснее. В марте-апреле все должно прояснится по бою. А набирать форму начну с января.

— Пока в России?

— Да. Хочу начать в России, потом уже когда все будет известно, поеду в Америку на основную подготовку.

— Хотелось бы встретиться с победителем второй суперсерии, например?

— Нет, у него пояса нет.

— Без пояса не интересно?

— Конечно. Любому боксеру интереснее драться за титул. Я сам был чемпионом, знаю, что тогда все по-другому. Это мое желание и моя цель — в кратчайшие сроки стать чемпионом мира хотя бы по одной версии. А потом продолжать объединять титулы, побеждать всех, кто будет против меня выходить. И было бы здорово взять реванш у Александра Усика.

— В этом реванше можно победить по очкам или нужно делать ставку на досрочное завершение?

— Не знаю, как будет в реванше, много разных вариантов. Я, конечно, люблю нокаутом побеждать.

— Это другие эмоции?

— Ну кто-то говорит это неинтересно. Но те, кто так говорит, они не чемпионы. А я своим «неинтересным» стилем в 23 года имел 2 пояса чемпиона мира.

— Говорили прежде, что у Усика якобы «нет удара». Вы что скажете на этот счет?

— Нет, он хорошо бьет, плотно.

— Кто из всех соперников бил сильнее?

— Юниер Дортикос. Как будто кирпичи в лицо кидает постоянно.

— Во время боя чувствуете боль?

— Да, конечно. Но во время боя уже не важно. Мне нравится весь процесс.

— Во время боя слышите только свой угол?

— Иногда слышно какие-то крики из зала, но прислушиваешься всегда к знакомым голосам и стараешься не отвлекаться на шумы кругом.

— Как у вас с английским?

— It`s ok, Very well (улыбается). Два слова знаю, меняю их местами – вот и весь мой английский.

— В тренировочном процессе, со спарринг-партнерами, тренером понимаете друг друга на 100%?

— Иногда я на Санчеса смотрю и мне кажется, что он по-русски говорит. Все просто и понятно, он сам подстраивается, понимая уровень английского, старается простыми словами все объяснять. Боксерский язык ведь всем нам понятен. В целом объясниться могу, не пропаду, но свободно английским не владею.

— Как проходит ваш тренировочный лагерь?

— Смотря какое время года, летом в пять утра начинаем свой день, зимой — в шесть. Бегаем, качаем пресс, отжимаемся и подтягиваемся. Потом искупались, приготовили покушать, поели, поспали, вторая тренировка 3-4 часа — спарринги, мешки или физика. Так каждый день, в субботу кросс, в воскресенье отдых.

— Есть сами готовите?

— Да, все коллективно, все по-братски живут. Иногда я за Геной Головкиным посуду мою, иногда он за мной, то один приготовит, то другой. Я чаще всего посуду мою. У нас половина дома, на нашей стороне живет Гена и еще ребята. Все общее. Мы покупаем продукты, никто ни у кого не спрашивает, захотел – взял. У американцев — у каждого свое.

— Что обычно готовите?

— Суп, макароны, курицу, рыбу, гречку, омлеты, барбекю жарим. Обычная русская кухня.

— Кто лучше всех готовит?

— Гена. Очень хорошо готовит, по-мужски.

— Вы все собираетесь вместе за столом, что-то обсуждаете — наверное, не спорт?

— Машины, ну, девушек красивых. О боксе почти не говорим, и так с утра до вечера в зале.

— Сколько часов проводите в зале?

— В общей сложности часов семь.

— Что делаете в свободное время?

— У нас там как современная деревня. Там есть озеро, красивые закаты, бежишь — белочки бегают, зайчики. Идеальное место для тренировок. Там есть небольшой кинотеатр, хоть там фильмы и по-английски, но сходить можно. Есть кофейня, спортивные магазины.

— Мы представляли себе, что это глушь. 

— Не совсем, там несколько улиц, много домов. Никогда не подумаешь, если не знать, что там в одном из них боксерский зал. Обычный дом стоит, рядом припаркована машина тренера. А вот если открыть дверь…

— А не бывает такого, что скучно?

— Бывает, когда я там нахожусь по полгода. Рядом есть город Онтарио, ехать полтора часа, там торговый центр, в выходные получается выбраться, прогуляться. Или можно до Санта-Моники доехать, до пляжа.

— Какие девушки больше нравятся: американские или русские?

— Русские, за все мое время проживания в Америке ни одна не приглянулась. Ну, это на мой вкус.

— Знакомились с кем-то?

-Нет, мне тяжело знакомиться с кем-то, я сразу забываю, как разговаривать (смеется).

— На улице в Америке вас узнают?

— Да, бывает. Но Гену больше, это другой уровень, по телевидению его постоянно показывают. Телевдение в этом плане решает. Даже в России, в моей республике меня, конечно, все знают, но после последних боев, которые показывали по Матч ТВ, ко мне в Москве начали подходить на улицах, в магазине. Приятно.

— Вас выматывают пресс-конференции, интервью?

— Да, но это большая и важная часть этого дела. В целом же меня ничего не отвлекает. Для меня день боя – обычный день.У меня абсолютно такой же распорядок дня, как и всегда. Просто знаю, что вечером еще надо будет подраться.

— О бое думаете заранее?

— Нет, совершенно. Ни одной мысли о бое.

— Дуэль взглядов может на вас повлиять?

— Я на это никогда не обращаю внимания. Меня в этой жизни может взглядом напугать только брат, это единственный человек, которого я боюсь.

Ну и что, что на меня кто-то смотрит или что-то говорит? Это не имеет никакого значения. Когда ты в ринг выходишь и тебя бить начинают – вот это уже другое.

— Как вы думаете, такие провокации делаются намеренно?

— Конечно, чтоб вывести из себя, чтобы горел человек. Чтобы бой был более востребованным.

— Что бы вы готовы были сделать, чтобы продать бой?

— Максимум мог бы толкнуть, наверное. Я вне ринга не знаю, что можно плохого сделать, если честно, мне даже в голову ничего не приходит!

— Что вы думаете насчет провокаций Макгрегора по отношению к Нурмагомедову?

— Благодаря этому треш-току Макгрегор — миллионер, ну и благодаря боям, естественно.

— Как оцените поступок Хабиба после того боя?

— Тяжело судить, кто бы как поступил, он столько выслушал в свой адрес… Это выбор человека. Он рассказал мне, мол, я их предупреждал и говорил, чтобы поставили охранников, потому что я себя не контролирую.

— А вы всегда себя можете контролировать?

— Да. Я эмоции никогда не показываю.

— Вы много пропускаете джебов, но от боя к бою кажется, что теперь уже меньше…

— Насчет этих ударов. У меня такой стиль, что я буду пропускать, как ни крути. Если я закроюсь и не буду вперед идти, все по блоку будет. Но когда вперед идешь, рискуешь, — ты неизбежно пропускаешь удары. Прилетало, конечно, где-то перетерпел… Показывать такое нежелательно.

— Бывает ли страшно?

— Нет, никогда. Я вообще ничего не боюсь. Особенно в ринге. Никогда даже в любителях не было никакого страха. Бывает только перед первым спаррингом мандраж, когда к бою готовлюсь. А перед боем наоборот ощущения – «вот, сейчас все начнется!» Адреналин.

— Какие самые яркие чувства, в какие моменты?

— Хорошо, когда попал. Когда нокаут – приятное чувство. Но я не помню ничего такого, что могло бы меня вывести.

— Правда, что когда выигрываешь, хочется постоянно потом только побеждать?  

— Да, желательно нокаутом. Это очень приятно. Победа нокаутом – другие эмоции.

— Не бывает страшно за соперника, когда он падает?

— Бывает, но это спорт, человек понимает, на что идет.

Источник: rusboxing.ru