Алексей Олейник ответил на вопросы о пенсионной реформе, смене гражданства и завершении своей карьеры

Российский боец UFC Алексей Олейник в интервью ответил на многие вопросы, среди которых затрагивались такие темы, как пенсионная реформа, смена гражданства и завершение карьеры.

— Алексей, ты все ещё гражданин России, ты, наверное, знаешь про пенсионную реформу, будешь ли ты драться до пенсионного возраста?

Обратно менять гражданство на украинское я не собирался, поэтому, мне кажется, «все ещё гражданин России» не применимо для меня.

— Просто ты в США сейчас.

В США я просто на работе, я работаю. Если у меня закончится контракт, закончатся выступления, закончится ещё что-то — мне там нечего будет делать, либо у меня будет долгий период времени без боев. Я уже не раз говорил, если лучший зал для подготовки будет в Австрии или в Австралии — я буду в Австрии и в Австралии, будет в Китае — я буду в Китае, по финансовым возможностям. У меня большая семья, я не могу их оставлять на долгий период и им без меня тяжело, поэтому мы поехали все вместе, хотя это очень нелегко. Это единственная причина. Сейчас я с сентября приезжаю, и по плану мы всей семьей приезжаем, с сентября живём здесь, тренируемся, готовимся, пока не будет назначен следующий бой. Будет назначен следующий бой, либо я один уеду на подготовку опять, либо опять всей семьёй.

— Но все-таки про пенсионный возраст, сейчас он стал 65, до скольки ты собираешься драться и что вообще думаешь о таком изменении? И следует ли бойцам вообще получать какую-то пенсию?

Пенсию, я думаю, должен получать тот человек, который вносил деньги в пенсионный фонд, это прямая обязанность абсолютно любого человека. Но должна быть абсолютно гарантированная и стопроцентная обратная обязанность со стороны государства, если человек вносил эти деньги, то он обязан их получать. Без всяких скидок, накидок, наценок или индексаций обратных. Почему у нас происходят все эти реформирования? Потому что каким-то образом, чудесным, оказывается, что пенсионный фонд пустой, либо им не хватает денег на выплаты. Я не понимаю, каким образом. Это цифры просто, эти цифры вошли туда, потом они распределяется каким-то образом. Если где-то какие-то цифры утекли, исчезли, все видно, как исчезли. И человека нужно не отстранять от должности, а действительно наказывать достаточно жёстко и строго, потому что это сотни тысяч, миллионы людей, которые работают всю жизнь в расчете на то, что у них все будет хорошо в старости. Если этого не происходит, за это нужно одно из самых страшных наказаний. Не нужно отстранять от должности или делать выговор, нужны минимум тюремные заключения большого срока вместе с конфискацией имущества. Если бы это вводили, конфискацию имущества, у нас бы очень многие любители починовничествовать, наверное, чуть более ответственно относились к своей идее, своей прямой работе.

— Ну, про возраст, какой у тебя план и как ты думаешь, сколько сможешь?

Не хочу я отвечать на провокационные вопросы [улыбается], я не знаю, сколько я буду драться. Марк Хант сейчас дерётся в 44, но зато он не может про меня сказать, что я слишком молод, мне тоже 41, у меня тоже детей достаточно много, как и у него. Дойду ли я до его возраста? Посмотрим. Каждый бой уже для меня сейчас показатель, я ещё не чувствую себя слабым или старым, но столько все вокруг об этом уже говорят, что начинаешь задумываться, может действительно должно уже где-то что-то отваливаться, песок сыпаться, но пока вроде работаешь в зале и все хорошо, ничего не сыпется. Чувствуешь себя минимум не хуже многих ребят, которые молодые, крепкие, сильные и на высоком уровне, я имею ввиду UFC-шников и Bellator-овцев.